Выход на экраны последнего фильма трилогии «Властелин колец» почему-то заставил меня вспомнить один старинный, обросший окладистой бородой анекдот. Его героя пытаются убедить в том, что жизнь прекрасна, и жить стоит; и предлагают ему на выбор любую страну мира. Он же, на секунду задумавшись, молвит: «А вы не могли бы мне дать другой глобус?»
Поглядев на окружающую действительность и почитав газеты о том, что делается за пределами горизонта, думаешь порой, что мысль о другом глобусе довольно здравая, ну так где ж его взять? И тут на помощь приходит другая народная мудрость: «Нарисуем — будем жить».
Английский профессор филологии Джон Р.Р. Толкин рисовал свой другой глобус долгие годы. Впрочем, на весь глобус его сил не хватило, и потому карта Среднеземья напоминает одну из европейских средневековых карт с центром в Риме или Иерусалиме, и изображающих даже не всю Европу, не говоря о других частях света, словно эпоха Великих Географических Открытий в том мире еще не наступила, и ее экзотические жители пребывали в вящей уверенности, что Арда покоится на шести слонах, стоящих на черепахе, плывущей по волнам Океана. Впрочем, белые пятна на глобусе Толкина оказались благословением для легиона подражателей, последователей, эпигонов и пародистов, кинувшихся их заполнять, населяя их новыми народами и расами, находящимися во вражде или дружеском союзе с теми, что вышли из-под пера Профессора.
Классическая литература подозрительна к продолжениям. Единый композиционный план, законченные сюжетные линия, авторское право, наконец, — причин много. Сложно себе представить продолжение «Войны и мира», написанное каким-нибудь Дональдом Джонсом. (Есть, впрочем, исключение: продолжение «Горя от ума» Евдокии Ростопчиной — остроумная и интересная книга. Но ведь и само «Горе от ума» книга совсем не типическая, лишенная классической законченности романа, разомкнутая в прошлое и будущее, где продолжение напрашивается само собой. Да и популярность этой разобранной на цитаты пьесы в русском обществе позапрошлого века сравнима с сегодняшней популярностью Толкина.) А уж о том, чтобы провести ролевую игру по мотивам «Капитанской дочки» или «Приключений Оливера Твиста» — и говорить не приходится.
Иное дело литература доклассического периода, где Жан де Мен ничтоже сумняшеся продолжал «Роман о розе» Гийома де Лорриса, а Ариосто вслед за Боярдо описывал приключения неистового Орландо. То же самое относится к циклу повестей про короля Артура и рыцарей Круглого Стола с бесчисленным количеством интерпретаций, версий и воплощений.
«Возвращение короля» только что получило 11 «Оскаров», высших премий американской Академии Кино, повторив рекорд фильма о «Титанике». На этот раз голливудская элита не стала высокомерно перечить восхищению толпы, слившись с ней в радостном экстазе от очередной экранной победы сил добра в лице Арагорна и его компании над злобным Мордором. Триумф, увенчавший собой кинотрилогию, лишний раз показывает, насколько современному обществу необходим жизнеутверждающий миф. Что бы там не говорилось об экономическом базисе и идеологической настройке, сознание людей всегда направлялось тем или иным мифом: о незыблемости миропорядка или о всеобщем счастье, о равенстве возможностей свободных людей в свободной стране, об освоении космоса, о правах человека и о превосходстве одной нации над другими. Именно миф заставлял людей, спящих в своих коконах, поверить в то, что они живут в процветающем обществе, как это показано в еще одной культовой трилогии наших дней: «Матрице». Беда настоящего времени в том, что былые мифы потерпели крушение — религиозность сменилась неверием, экономический прогресс привел к обогащению «золотого миллиарда» за счет остальных жителей планеты, свобода обернулась тотальным вмешательством в частную жизнь и недоверием государства в добропорядочность простого гражданина. А возвести красивый миф на фундаменте борьбы с терроризмом не получится: у террора, да и у борьбы с ним слишком непривлекательный вид, способный вдохновить только особо извращенных эстетов.
Голливудская фабрика грез перестала бы быть сама собой, если бы не нашла выход из положения. Миры Толкина с их бесконечной возможностью новых интерпретаций и репрезентаций — идеальный материал для современного мифотворчества. Они способны удовлетворить тягу людей к мифическому, предложив им другой глобус взамен нашего. Но что дальше? Способен ли этот суррогат мифа повлиять на сознание или останется игрой — скоро увидим...
диакон Павел Крылов, 2004 год
